rzen wrote:zVlad wrote:rzen wrote:польза в обществе создаётся _только_ в процессе взаимовыгодного обмена. full stop.
Если, например, две стороны иеют деньги и совершается обмен равных их количеств,
мм?
zVlad wrote:Что-то может произойти только тогда когда обмениваются разными потребительскими стоимостями, но согласно Марксу обмениваются всегда одинаковыми стоимостями
именно так. потому что потребительская стоимость одного и того же товара _разная_ у обменивающихся сторон. вам кг пшеницы нужен больше чем мне, а мне три рубля больше чем кг пшеницы. вот мы оба и обогатились.
по марксу—одинаковая. это его фундаментальный прокол.
чтд.
То о чем Вы говорите не имеет отношение к науке называемой "политическая экономия" и вообще к науке. Маркс написал не один десяток страниц объясняющих почему бессмысленно рассматривать ситуации когда происходит обмен не равных стоимостей. Он четко сказал об этом в Капитале или Вы говорили что читали Капитал. Тогда не для Вас, а для других читателей форума я приведу здесь несколько выдержек из главы 2-ой "Обмен":
Товары не могут сами отправляться на рынок и обмениваться. Следовательно, мы должны обратиться к их хранителям, к товаровладельцам. Товары суть вещи и потому беззащитны перед лицом человека. Если они не идут по своей охоте, он может употребить силу, т. е. взять их 37). Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — всё равно закреплён ли он законом или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением. Лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т. е. как товаровладельцы. В ходе исследования мы вообще увидим, что характерные экономические маски лиц — это только олицетворение экономических отношений, в качестве носителей которых эти лица противостоят друг другу.
Каждый товаровладелец хочет сбыть свой товар лишь в обмен на такие товары, потребительная стоимость которых удовлетворяет его потребности. Постольку обмен является для него чисто индивидуальным процессом. С другой стороны, он хочет реализовать свой товар как стоимость, т. е. реализовать его в другом товаре той же стоимости, независимо от того, имеет ли его собственный товар потребительную стоимость для владельцев других товаров или нет. Постольку обмен является для него всеобще общественным процессом. Но один и тот же процесс не может быть одновременно для всех товаровладельцев только индивидуальным и только всеобще общественным.
Присмотревшись к делу внимательнее, мы увидим, что для каждого товаровладельца всякий чужой товар играет роль особенного эквивалента его товара, а потому его собственный товар — роль всеобщего эквивалента всех других товаров. Но так как в этом сходятся между собой все товаровладельцы, то ни один товар не является всеобщим эквивалентом, а потому товары не обладают и всеобщей относительной формой стоимости, в которой они отождествлялись бы как стоимости и сравнивались друг с другом как величины стоимости. Таким образом, они противостоят друг другу вообще не как товары, а только как продукты, или потребительные стоимости.
Поэтому общественное действие всех прочих товаров выделяет один определённый товар, в котором все они стоимости. Тем самым натуральная форма этого товара становится общественно признанной формой эквивалента. Функция всеобщего эквивалента становится при помощи указанного общественного процесса специфической общественной функцией выделенного товара. Последний делается деньгами.
«Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю». «И никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его». (Апокалипсис).
Денежный кристалл есть необходимый продукт процесса обмена, в котором разнородные продукты труда фактически
приравниваются друг к другу и тем самым фактически превращаются в товары. Исторический процесс расширения и углубления обмена развивает дремлющую в товарной природе противоположность между потребительной стоимостью и стоимостью. Потребность дать для оборота внешнее выражение этой противоположности ведёт к возникновению самостоятельной формы товарной стоимости и не унимается до тех пор, пока задача эта не решена окончательно путём раздвоения товара на товар и деньги.
В непосредственном обмене продуктов каждый товар является непосредственно средством обмена для своего владельца и эквивалентом для своего невладельца, — однако лишь постольку, поскольку товар этот представляет для последнего потребительную стоимость. Следовательно, обмениваемый предмет ещё не получает никакой формы стоимости, не зависимой от его собственной потребительной стоимости, или от индивидуальных потребностей обменивающихся лиц. Но необходимость такой формы развивается по мере того, как возрастает число и многообразие товаров, вступающих в процесс обмена. Задача возникает одновременно со средствами её разрешения. Оборот товаров, в котором товаровладельцы обменивают свои собственные изделия на различные другие изделия и приравнивают их друг к другу, никогда не совершается без того, чтобы при этом различные товары различных товаровладельцев в пределах их оборотов не обменивались на один и тот же третий товар и не приравнивались ему как стоимости.
Если мы станет предпологать что на рынке идет не обмен равных стоимостей, а приобретение необходимых для жизни предметов, то нам никогда не удастся объяснить появление прибыли. Именно поэтому довольно долго этот вопрос не мог быть решен научно и только когда Маркс отбросил все неизбежно связанные с этими процессами эмоции и предрасудки (что выразилось в утверждении что на рынке происходит обмен только равных стоимостей) только тогда он смог объяснить происхождение прибыль, капиталистической прибыли. Все остальное - это следствия.
