Не путайте преамбулу конкретного наступательного плана и стратегическое обоснование нападания. Нельзя использовать преамбулу Барбароссы, как обоснование в этом случае. Также как нельзя и слова Геббельса, который говорил прямым текстом, что "Германия начала оборонительную войну". У нас очень любят близоруких историков, которые видят одну причину события и тянут факты под это из всех концов. Не могло быть одной причины у такого глобального события. Было много обоснований и планов (кроме Барбароссы, кстати). Как были планы и у СССР, включая превентивную войну. В тех условяих, когда на границе уже были скоплены такие массы войск, любое наступление рассматривало целью в том числе и превентивные меры. Скорее всего, превентивное нападение не было главной целью. С этим согласно большинство историков. Причем, даже Исаев, большой противник Суворова согласен полностью, что в 41-м году армия стала разворачиваться для наступления. А наступательные планы существовали на бумаге в генштабе в конце 30-х годов.Fortinbras wrote: Ни слова об опасности нападения со стороны СССР. Причём, заметьте, ни единого мнения о том, что нападение на СССР может быть отбито, дисскусии шли только о целесообразности оккупации западного СССР, что это возможно - никаких сомнений ни у кого тогда не было.
На Эхе, кстати, была недавно Синтия Робертс, которая роет архивы в поисках планов советского и немецкого командывания перед войной. Уже второй десяток лет. Рекомендую послушать. Сухой остаток. Планы превентивного нападения, мобильной обороны были у обеих сторон. В мае советские войска стали развертываться и перегруппировываться, готовясь к наступательным операциям, а не оборонительным. Но тогда Сталин уже знал, что творится на границе. Он просто не верил, что война начнется внезапано. Не мог поставить СССР на уровень Польши. Есть популярная версия, которая подкреплена свидетельствами очевидцев, что верхушка СССР ожидала политических игрищ, которые могли растянуться на месяца, т.е. нападения летом 41-го было маловероятным, и с точки зрения этой теории концетрирование войск расценивалось, как политическое давление Гитлера на Сталина. При таком стечении обстоятельств нападения можно было ожидать весной 42-го. СССР теоретически мог закончить равертывание к концу лета 41-го. Да и кто мог поверить в нападение Гитлера, при таком подавляющем превосходстве советской армии в живой силе и технике!? Гитлер был авантюристом очевидно. Теория, что советская армия была неэшелонирована и не готова к отражению атаки в стратегическом плане, - правда только наполовину. Войска стояли в три эшелона, расстянутых на глубину почти на тысячу километров. Если первый эшелон был частично загнан в очень невыгодное положение для отражения атаки, когда армия имела только одну хорошую дорогу и то, только на Запад или сама армия стояла в изоляции с открытыми флангами в пределах 10-ка километров от границы. Но там даже теоретически было трудно расположить большие армии в болотах и лесах Белоруссии или на новых границах Прибалтики, чтобы при этом сохранить мобильность. В лучшем случае у армии была одна большая дорога восточно-западного направления. Либо дорогу можно было перерезать, либо построить настоящий котел, либо просто влоб гнать танками по той же самой дороге. Второй и третий эшелоны стояли стратегически в старых укреп районах, перекрывали дороги, мосты, защищали крупные города, были мобильны, имели хорошую связь, не могли быть разбиты в первые дни войны и материальной части им хватало для любого типа обороны и даже наступления. Однако второй уровень перемололи тоже за месяц.
