Polkan wrote:Гы, а вы тут все по чужим патриаршим карманам роетесь? И не стремно же вам...
Как там Пусечки наши? В темнице?
Если церковь вмешивается в мирские дела, то мир имеет право вмешиваться в церковные.
У "пусечек", возможно, скоро появится еще одна сокамерница
С.ДОРЕНКО: Давайте позвоним в пресс-службу патриархии. Мы договаривались. Здравствуйте. Отец Александр, вы работаете в пресс-службе патриарха Кирилла.
А.ВОЛКОВ: Заместитель руководителя пресс-службы.
С.ДОРЕНКО: Сейчас мы увидели в «Интерфаксе» сообщение о том, что пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси принесла извинения. Поясните нам, что случилось.
А.ВОЛКОВ: Я вам сначала зачитаю наш официальный комментарий в связи с этим. В связи с возникшими в СМИ и блогах вопросами относительно изменений, произведенных в фотоальбоме от 3 июля 2009 года на сайте Московской патриархии, мы официально заявляем следующее. Сотрудниками фоторедакции пресс-службы при работе с фотоархивом, размещенном на сайте, была допущена нелепая ошибка. Одним из основных принципов нашей работы является принципиальный отказ от использования программ редактирования фотографий для изменения вида и изображений. Обработка фотографий всегда касается только цветовых и иных технических показателей. На каком основании в данной ситуации было допущено грубое нарушение нашей внутренней этики – вопрос, который будет разбираться очень тщательно, и виновные будут строго наказаны.
С.ДОРЕНКО: Но вы же знаете уже, кто виновен?
А.ВОЛКОВ: Да.
С.ДОРЕНКО: Вы говорили о какой-то помощнице. Девочка какая-то в пресс-службы по собственной воле, руководствуясь скорее сердцем, чем умом.
А.ВОЛКОВ: Совершенно верно. К сожалению, здесь человек проявил личную глупую, совершенно напрасную инициативу, не согласовав свои действия с руководством, и сделал то, что сделал. Понятно, что это глупость, недоразумение, понятно, что мы специально ничего не хотим скрывать, тут нечего стыдиться, каждую фотографию мы не прочесываем на предмет наличия или отсутствия каких-то, с точки зрения части наших соотечественников, странностей.
С.ДОРЕНКО: Это злокозненно или благоглупо?
А.ВОЛКОВ: Я очень хорошо знаю наших сотрудников, которые работают в нашей структуре. Последнее, во что я хочу верить, последнее, в чем я мог бы быть убежден – это то, что это какая-то злокозненность. Это, конечно же, глупость, личная неопытная инициатива.
С.ДОРЕНКО: А сколько лет девчонке?
А.ВОЛКОВ: 24.
А.ОНОШКО: А что вы теперь с ней сделаете? В монастырь отправите?
АЛЕКСАНДР: Во-первых, девушка светская, не монахиня, поэтому в монастырь отправить ее никак нельзя да и не нужно. С другой стороны, мы дорожим своими сотрудниками. Даже если они допускают ошибки, мы стремимся в первую очередь исправить эти ошибки, объяснить человеку, что так делать нельзя.
А.ОНОШКО: Но вы же понимаете, что это навсегда? Забыть, стереть изображение.
С.ДОРЕНКО: Отец Александр, по этому случаю мне все понятно. Это благоглупость, она движением сердца, но не ума.
А.ВОЛКОВ: Я надеюсь, я вас убедил, что это благоглупость.