ZSM-5 wrote:Ivan Popugaev wrote:Все что я написал, это ложность Вашего утверждения что "в первую неделю войны ИВС был в состоянии полнейшей прострации"
Ну так это ж была "классика жанра", даже в до-Горбачевские времена.

Спасибо, убедили, что это не так. Теперь, значит, версия такая - не показывался народу, т.к. был очень занят.
Пожалуйста. Я не знаю причин по которым он решил не выступать. Вполне возможно и действительно неважно себя чуствовал (но как мы видим работал). Может (я гадаю) фактор акцента сработал, хотя раньше это ему не мешало. Можете еще что. Думаю что найти пару часов на запись обращения в стране он думаю мог. Повторюсь истинных причин не знаю.
ZSM-5 wrote:А вот не знаете - другая классика жанра - что он был в панике в ноябре (но потом таки нашел в себе силы остаться в Москве) - может, это тоже не соответствует истине?
Это из Суворова. Надо разумется бы проверить слова Штеменко по библиографии, как и все у Суворова, но можно поверить _временно_ до результатов проверки.
Свидетельство генерала армии С.М. Штеменко:
«Жуков обратился к Сталину с просьбой о разрешении перевода своего командного пункта подальше от линии обороны, к Белорусскому вокзалу. Сталин ответил, что если Жуков перейдет к Белорусскому вокзалу, то он займет его место».
Можно бесконечно обсуждать военную сторону такого ответа Сталина, целесообразность слов Жукова, etc, но называть Сталин трусом я бы не стал. Паника как раз и началась бы если бы он уехал (она конечно и так была, но нахождение Сталина в Москве ее очевидно уменьшило на порядок). Т.е. может он где-то внутри и боялся, но наружу это нигде не демонстрировал, а может быть у него уровень страха был очень низкий.