VladimirF wrote: 12 Nov 2017 06:49
На мой взгляд, даже чистая, фундаментальная наука должна иметь прикладное значение в той или иной степени. Например, кто-то когда-то открыл жидкие кристаллы и исследовал из свойства. Казалось бы - что такое жидкие кристаллы (оксиморон) и зачем их исследовать? Прошло не так много времени и теперь они окружают нас со всех сторон, трудно даже представить как мы прежде обходились без них. Наука же ради науки без малейшей надежды на её практическое применение даже в отдалённом будущем это просто формалистические упражнения.
P.S. Правда и здесь есть исключения. Дедушка Мендель упражнялся с горохом, как мне кажется, без какой-то конкретной практической цели. Прошли долгие десятиления и он оказался основателем генетики.
Просто использование знаний, полученных фундаментальной наукой, иногда откладывается на значительное время - не все элементы мозаики пока присутствуют.
Более быстрый вариант показан у Гранина:
Свои семинары они так и называли "треп". Официальное наименование "семинар" совсем не подходило к этому шумному сборищу, где все серьезное перемежалось шутками и, пока писали формулы, рассказывали анекдоты. Проблемы, которые здесь обсуждались, требовали такого напряжения ума, что постоянная разрядка была необходима.
... Стучал мел по доске. Синие лохмы дыма вылезали из дверей.
- Но Томас и Швангер дают для магнитного момента...
- К черту, десять в одиннадцатой не бывает! Это же натяжка, обман.
- Цыпочка, вернейший способ быть обманутым - считать себя хитрее
других. Поэтому возьмем десять в одиннадцатой...
Он слышал, как в этой кухне из гущи фактов вываривается Истина. Отсюда она начинала долгий путь, облекаясь в формулы сперва громоздкие и неуверенные, которые следовало уточнять, проверять во всевозможных камерах, и ловушках, и умножителях, а для этого надо было придумывать аппаратуру, и разрабатывать методику, и строить эту дорогую аппаратуру, и тут вступали в действие фонды, снабженцы, друзья-приятели, телеграммы, звонки, банк, смежники, и все это ворчало, придиралось, подписывало и не
подписывало, а тем временем механики что-то вытачивали, посреди лаборатории что-то монтировалось, отлаживалось, определяли поправки приборов - и наконец ставились опыты, для того чтобы получить десятки, а то и сотни метров пленки и тысячи записей и фотографий. Потом все это надо было обработать, подсчитать, свести в таблицы, построить кривые, проанализировать, передать в институт электрикам, которые, конечно, не желали иметь дела с новой формулой и новыми идеями и которых приходилось уговаривать, и наконец они брались и начинали загрублять и упрощать, перекидывать от изоляционщиков к вакуумщикам, от них - конструкторам,
постепенно воплощая все это в медь, стекло, электроды.
И в результате получалась какая-нибудь крохотная лампа или усилитель. А через несколько лет уже тысячи таких ламп шли по конвейеру, отданные во власть цеховых технологов, мастеров, в быстрые руки девушек-монтажниц, из которых никто понятия не имел об этой скучного вида тесной комнате, откуда все началось, где зарождались истоки будущих рек, новые идеи и физические законы.
