Сказочки

[Slava V]

Что я вам скажу: все эти должности, титулы, богатство – вещи ненадёжные, особенно если не своим трудом нажиты.
Вот хозяин мой не на ком-нибудь женился – на принцессе. Ну, думаю, трон унаследует – до старости горя знать не будем. Да где там! И пяти лет не прошло: жницы – за серпы, косари – за косы… Революция. Старому королю – голову отрубили, «Людоед! – орали, - Тиран! Деспот!» Принцессу – тоже на гильотину… Ну, она-то, в общем, сама виновата, дурочка: нечего было над добром трястись, триста сундуков пытаться вывезти. Вот хозяин – тот не оплошал: схватил первый попавшийся чемодан – и дёру. Ну, и я с ним, естественно, куда ж мне ещё?
Да… Добрались мы до Италии – вспоминать не хочется, как. А с чемоданом-то смех и грех: мы-то если не на фамильные бриллианты, так хоть на серебряные ложки рассчитывали, а там… куклы принцесскины оказались, с тех ещё времён, когда она девочкой была. Всякие там клоуны, собачки, барышни… Ну, да ничего, человек, умом не обделённый, всему применение найдёт!
Обжился постепенно хозяин мой, дом купил, камзолов бархатных десять штук, пузо отъел, бороду отрастил… Правда, о том, что он маркиз и принц и сам молчит, и мне строго-настрого говорить запретил. А то мало ли? Всякое бывает…
Снова-то он не женился, нет. Хватит мне, говорит, одной дуры взбалмошной с платиновым ночным горшком! А я так наоборот, подругу себе здесь завёл. Она хоть и не моего роду-племени, зато умная… Ну, и симпатичная, да, рыженькая такая. Говорит, будто бы из Китая сама, и лет ей немеряные тыщи. Ну, да я не спорю, пусть. Любят женщины сказки о себе рассказывать, чего уж там.
Одно плохо: годы уже не те, на жизнь зарабатывать сложно. За каких-нибудь пять золотых так наломаешься – вспомнить противно! Хорошо хоть хозяин подкармливает, не даёт пропасть. Хотя что ему я? У него теперь новый друг, медик, кажется. Вместе диковинку какую-то ищут, раритет золотой. Хобби у них такое, да.
Почему мне тот медик глаза не вылечит? Так ведь всё в порядке у меня со зрением-то. Это я, когда сюда перебрались, побоялся: вдруг кто узнает. Личность-то я приметная… Ну, и замаскировался: чёрные очки надел – сапоги снял. А лапы усы и хвост всё равно никуда не спрячешь!

http://kizune.livejournal.com/587892.html?mode=reply

[Slava V]

Смотря из сегодняшнего времени, я с удивлением подмечаю детали, ускользавшие от моего взгляда раньше. Сегодня Волк и Заяц уже не выглядят отвлеченными сказочными персонажами -- они видятся мне реальными продуктами социалистической эпохи, во всяком случае, дают красноречивое представление о прежних социальных нормах.

Нехитрые отношения между Волком и Зайцем разыгрываются большей частью в общественных местах. Парк культуры и отдыха, пляж, магазин, метро, музей, городской стадион, цирк, поездка на теплоходе и поездка в деревню, встреча Нового года в клубе -- простое перечисление дает исчерпывающую картину времяпрепровождения простого человека эпохи Брежнева, по крайней мере, в том виде, как это преподносила официальная пропаганда.
...
Заяц и Волк втиснуты в эти рамки настолько плотно, что ни для каких иных -- неофициальных, частных -- отношений в их жизни просто не остается места. Они не имеют ни биографии, ни профессии. У них нет ни друзей, ни родственников, ни родителей. Если сравнить наших героев с их американскими "коллегами", хотя бы из сериала "Том и Джерри", легко заметить, что персонажи по-следнего не только живут частной, а не общественной жизнью (Джерри -- обыкновенный домашний кот), но имеют и многообразную личную жизнь: к ним приезжают родственники, заходят в гости друзья, кто-то из них получает наследство, воспитывает малолетних племянников, воспламеняется от чувств к противоположному полу и так далее. Волк и Заяц тотально одиноки. Во всем мультсериале "Ну, погоди!" не существует "другого" волка, а единственные "другие" зайцы -- это прилетевшие на соревнования иностранные спортсмены в серии, посвященной Олимпиаде 1980 года, то есть единственно доступной Зайцу формой дружбы оказывается дружба между народами.

Итак, оба героя растворены в социальной среде "развитого социализма". Они ничем не заняты. Большая часть сюжетов начинается с того, что Заяц просто идет по улице и встречает слоняющегося без дела Волка. Домашний кот Джерри, в отличие от наших героев, вынужден ловить мышей, чтобы заработать себе миску молока, и в случае "профессиональной непригодности" его немедленно (о, ужас!) изгоняют из дома на улицу, как раз в ту среду, в которой привычно протекает жизнь наших любимцев.
...
Жизнь наших героев насквозь публична. На этом основан комизм большей части ситуаций мультфильма: Волк и Заяц просто не могут остаться наедине. Волк с отчаянными усилиями стремится увести Зайца подальше от посторонних глаз в какой-то укромный уголок, и как только это ему удается, их тет-а-тет нарушает кто-то третий.

http://old.kinoart.ru/1998/10/15.html

[Slava V]

«Палит палестинское солнце с небес.
Фоме говорят: наш Учитель воскрес.
И снова не верит Фома:
– Это ложь!
Учитель совсем на него не похож!»
...
Той же ночью Сергей Михалков беспощадно правил стихи. «Фоме говорят: наступает Пейсах…» – долой, долой. «А он на прогулку выходит в трусах», – трусы оставляем. Час за часом Иордан превращался в реку под названием Конго, поругание Шаббата – в пионерский субботник. О мудрость вождя! Стихи «Про Фому» – теперь не «новые», а совершенно самостоятельные – удались на славу. Только слегка неудобно было перед Корнеем Чуковским. Но он поймет

http://callmycow.livejournal.com/607.ht ... rmat=light.